ОСПАРИВАНИЕ РЕШЕНИЯ ТРЕТЕЙСКОГО СУДА

Как Закон «О международном коммерческом арбитраже» (статья 34), так и Закон «О третейских судах в Российской Федерации» (статьи 40—43) допускают возможность оспаривания вынесенного третейским судом решения в компетентном государственном суде, ограничивая эту возможность в двух аспектах: по сроку и по основаниям отмены.

(Примечание автора. Закон «О третейских судах в Российской Федерации» делает исключение из этого правила для случаев, когда третейским соглашением предусмотрено, что решение третейского суда является окончательным. Такое решение оспариванию не подлежит (статья 40). В связи с этим следует обратить внимание на два обстоятельства. Во-первых, по прямому указанию Закона оговорка об окончательном характере решения третейского суда должна содержаться не в самом решении (или, во всяком случае, не только в нем), а в третейском соглашении, означающем (при ее наличии), что стороны спора заранее условились не прибегать к оспариванию решения третейского суда.

Как, однако, быть в случае, если в третейском соглашении об окончательном характере решения третейского суда ничего не говорится, но соответствующее указание содержится в регламенте постоянно действующего третейского суда, на разрешение которого стороны условились передать свой спор? Здесь следует руководствоваться пунктом 3 статьи 7 Закона «О третейских судах в Российской Федерации», где предусмотрено, что «если стороны не договорились об ином, то при передаче спора в постоянно действующий третейский суд правила постоянно действующего третейского суда рассматриваются в качестве неотъемлемой части третейского соглашения». Следовательно, наличие такой оговорки в регламенте означает ее обязательность для сторон третейского соглашения, кроме случаев, когда они достигли специальной договоренности о ее неприменении. Во-вторых, сторона, против которой вынесено такое решение, не лишается права возражать против его принудительного исполнения при наличии законных оснований для этого, поскольку статья 46 Закона, перечисляющая основания для отказа в выдаче исполнительного листа, не содержит оговорки, аналогичной изложенной выше.)

Заявление об оспаривании решения любого третейского суда может быть подано в срок, не превышающий трех месяцев со дня получения решения стороной, обратившейся в заявлением (пункт 3 статьи 34 Закона «О международном коммерческом арбитраже», статья 40 Закона «О третейских судах в Российской Федерации», часть третья статьи 230 АПК РФ).

В практике иногда возникает вопрос о возможности восстановления этого срока. Представляется, что арбитражный суд по ходатайству заинтересованного лица может восстановить данный срок, признав причины его пропуска уважительными (часть вторая статьи 117 АПК РФ), поскольку этот срок не относится к числу преклюзивных (указанных в статьях 259 и 276 АПК РФ).

Что касается оснований для отмены решения третейского суда (почти идентичных основаниям для отказа в его принудительном исполнении), то подход законодателя к отмеченной проблеме предопределяется двумя основными факторами: во-первых, стремлением создать максимально благоприятные условия для деятельности третейских судов, весьма активно востребованных в современных условиях и призванных хотя бы частично «разгрузить» государственные суды от разрешения гражданско-правовых споров, и, во-вторых, намерением в известной степени «компенсировать» отсутствие у третейских судов собственного аппарата для приведения вынесенных ими решений в исполнение.

С учетом изложенного компетентный государственный суд может отменить решение третейского суда или отказать в его принудительном исполнении лишь в строго определенных случаях, исчерпывающим образом перечисленных в законодательных правилах, базирующихся на соответствующих нормах международного права.

Вот почему такие обстоятельства, как, например, допущенное третейским судом нарушение или неправильное применение норм материального или процессуального права (которые повлекли бы отмену решения государственного суда), сами по себе не послужат основанием для отмены решения третейского суда, если только они не сочетаются с каким-либо из указанных выше случаев.

Как отмечено в Законе «О третейских судах в Российской Федерации» (пункт 1 статьи 46), «при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа компетентный суд не вправе исследовать обстоятельства, установленные третейским судом, либо пересматривать решение третейского суда по существу».

Данное положение равным образом относится и к рассмотрению компетентным судом заявления об отмене решения третейского суда, поскольку основания для отмены решения и для отказа в его принудительном исполнении почти полностью совпадают.

Не подлежит сомнению, что приведенное правило, не будучи изложено expressis verbis в Законе «О международном коммерческом арбитраже», безусловно согласуется с его смыслом и может считаться подразумеваемым.

Предусмотренные действующим законодательством (статья 34 Закона «О международном коммерческом арбитраже», статья 42 Закона «О третейских судах в Российской Федерации», статья 233 АПК РФ) основания для отмены решения третейского суда распределены между двумя группами.

В первую группу входят процессуальные нарушения, существование которых должно быть доказано заявителем, ссылающимся на их наличие.

Эти нарушения касаются:

А. юридической силы третейского (арбитражного) соглашения;

Б. пределов его действия;

В. порядка формирования арбитражного состава;

Г. процедуры третейского разбирательства;

Д. принципа состязательности.

Рассмотрим перечисленные нарушения более подробно.

А Нарушения, касающиеся юридической силы третейского (арбитражного) соглашения, выражаются прежде всего в его недействительности, которая может быть обусловлена, в частности, несоблюдением требований относительно формы соглашения.

Как Закон «О международном коммерческом арбитраже», так и Закон «О третейских судах в Российской Федерации» обязывают заключать третейское (арбитражное) соглашение в письменной форме, однако по-разному решают вопрос о ее разновидностях.

Закон «О международном коммерческом арбитраже» допускает три варианта письменной формы арбитражного соглашения:

1. Единый документ, подписанный сторонами.

2. Обмен односторонними документами.

3. Обмен «исковым заявлением и отзывом на иск, в которых одна из сторон утверждает о наличии соглашения, а другая против этого не возражает» (пункт 2 статьи 7).

В Законе «О третейских судах в Российской Федерации» сказано только о двух первых вариантах (пункт 1 статьи 7); третий вариант там не упомянут, а в силу пункта 2 статьи 7 «при несоблюдении правил, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, третейское соглашение является незаключенным».

Предположим, однако, что два «чисто российских» юридических лица (продавец и покупатель), не сумев урегулировать путем переговоров возникшие между ними разногласия о качестве поставленного товара, пошли по только что упомянутому третьему пути: покупатель представил в третейский суд (не выполняющий функции международногоного коммерческого арбитража) исковое заявление о частичном возврате уплаченной авансом покупной цены, а продавец — отзыв, содержащий лишь аргументы по существу дела. Ни в отзыве, ни в своих выступлениях в ходе устного слушания продавец не оспаривал компетенцию третейского суда.

Ознакомившись с вынесенным в пользу покупателя решением третейского суда, продавец оспорил это решение в арбитражном суде, сославшись на то, что в соответствии с пунктом 2 статьи 7 Закона «О третейских судах в Российской Федерации» третейское соглашение в данном случае заключено не было.

В подобной ситуации у арбитражного суда будут все основания выяснить, соответствуют ли такие действия продавца императивной норме пункта 2 статьи 41 АПК РФ, согласно которой «лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами».

Недействительность третейского соглашения может быть следствием пороков воли, когда, например, одна из сторон заключает это соглашение под влиянием заблуждения, обмана и т. д. (статьи 178, 179 ГК РФ ). На возникающий при этом вопрос о возможности распространения норм ГК РФ, регулирующих юридические последствия недействительных сделок (то есть действий, совершаемых с целью повлечь возникновение, изменение или прекращение субъективных материальных гражданских прав и обязанностей) на соглашения, которые создают субъективные права и обязанности в сфере гражданского процесса (а не гражданского материального права) и потому сделками считаться не могут, следует ответить положительно.

Такое распространение возможно, разумеется, только в порядке аналогии закона. Но, во-первых, как уже отмечалось, аналогия вовсе не «противопоказана» гражданскому процессу. Она (в обеих разновидностях) прямо предусмотрена частью четвертой статьи 1 ГПК РФ и вполне согласуется с АПК РФ, который не содержит каких-либо запретов в этом смысле. Во-вторых, нормы упомянутых статей ГК РФ применяются здесь в очень ограниченных пределах — по существу, в единственном аспекте: признании соглашения не имеющим юридической силы. Об иных указанных в этих статьях мерах (двусторонняя или односторонняя реституция, возмещение реального ущерба) речи не идет.

Еще один случай недействительности третейского соглашения обозначен в пункте 2(1) статьи 34 Закона «О международном коммерческом арбитраже», где вслед за Конвенцией 1958 г. (пункт 1(а) статьи V) говорится о ситуации, когда «одна из сторон в арбитражном соглашении… была в какой-либо мере недееспособна».

Следует прежде всего отметить, что в принципе заключение третейского соглашения недееспособной стороной повлечет его недействительность вне зависимости от того, связано ли такое соглашение с гражданско-правовым спором в области внешней или внутренней торговли.

Иными словами, приведенная оговорка, expressis verbis содержащаяся лишь в Законе «О международном коммерческом арбитраже», полностью соответствует и Закону «О третейских судах в Российской Федерации».